погода Харьков
купить видеорегистратор

Трудными дорогами Афганистана

Работу выполнил:
Платонов Роман Юрьевич,
МОУ Старокармалинская ООШ

Время выбрало нас.
Закружило в афганской метели,
Нас позвали друзья в грозный час
Мы особую форму надели.
Виктор Куценко

Сочинение

 

У нас в  школьном музее хранится альбом «Выпускники Старокармалинской школы – воины–интернационалисты», в нём есть фотография и биография моего дяди, папиного брата,  Платонова Николая Николаевича. Он родился в 1967 году, был младшим из пяти детей в семье. И как младшего его всегда оберегали в детстве старшие братья и сёстры.  Но  уже потом, после окончания школы, на его долю выпали серьёзные испытания. Призвавшись в армию, первые полгода он прослужил в далёкой Туркмении.  В  Ашхабаде располагался  их учебный полк,  в котором дядя Коля получил специальность  механика – водителя БМП (боевой машины пехоты). А потом полтора года служил в Афганистане, в составе ограниченного контингента советских войск.  С раннего детства  я помню, как бабушка Паша бережно хранила письма дяди Коли. Их было много, дядя Коля часто писал домой, потому что все очень волновались за него. Перечитывая их сейчас, вижу,  что  он ничего не писал о войне, писал о жаркой погоде, о том, что занимается спортом,  хорошо кушает, что служба идёт нормально, передавал приветы, интересовался деревенскими новостями. Письма очень короткие, написанные крупным отчётливым почерком. У нас дома есть большая папка, в которой собраны  материалы об Афганской войне.  Читая вырезки из газет и журналов того времени, я много узнал о том, в каких сложных условиях приходилось выполнять интернациональный долг в Афганистане. Это была война,  в которой гибли молодые люди, война, которая прошла через многие семьи.

Вот, что рассказал мне о своей службе дядя Коля.  «Уже в учебном полку мы знали,  что служить будем в Афганистане.  Весной 1986 года, на  самолёте ТУ-154 мы вылетели в Афганистан,  приземлились в Кабуле.  По  лётному полю, над которым  пронеслись две пары боевых вертолётов, нас повели в армейскую столовую. Где-то за аэродромом, в той стороне, куда пролетели вертолёты,  слышались взрывы, поднимался столб черного дыма - запахло войной.  Запомнилось первое афганское меню: каша с тушенкой, масло, чай, рыбные консервы с минтаем, хлеб.  Запомнилось, потому что сразу же после обеда мы загрузились в  АН-26 и полетели дальше.  Многие пожалели, что так плотно поели наш самолёт постоянно то снижался,  то поднимался выше,  выполняя разные манёвры.  Очень скоро мы приземлились в аэропорту Баграма.   Здесь перешли на вертолёт  и  полетели в Руху   в 682 мотострелковый полк.   Запомнилась посадка в Рухе.  Небольшая взлётная полоса, гравий, песок. Когда сошли на землю, тучи пыли от вертушки, и тут недалеко от нас грохот, огненные брызги. Мы стоим, озираемся,  нам кричат: «Ложись! Обстрел!» Оказывается,  недалеко,  в ста пятидесяти метрах,  разорвались две мины.  Наверное  ждали нас,  кто «только с самолета».

Первые три месяца службы были относительно спокойными, хотя и очень ответственными. Моя БМП-2 была на  охране знамени полка. Наш экипаж обязан был в случае нападения моджахедов вывезти знамя полка  в безопасное место. День и ночь дежурили рядом со штабом.   Полк обстреливали часто.  Опасными были  первые снаряды и мины. А после первых взрывов все успевали укрыться, но жертвы при обстрелах были частые.  Душманы старались обстреливать расположение полка днём, в светлое время суток, когда сложно засечь с какой точки стреляют. Духи и есть духи –  прямо, как будто из воздуха появляются, расстреляют боекомплект из автоматов, миномётов,  гранатометов и исчезают. Вскоре  мы привыкли к постоянным обстрелам. Страха особого не было. Часто нападали на наши блокпосты, разбросанные в горах вокруг полка.  Был один пост,  куда только  на вертолёте доставляли продовольствие, боеприпасы, смену караула. Снег там таял только в июле-месяце.   На другие посты  добирались пешком, поднимались в горы  и доставляли туда боеприпасы, продовольствие. Духи часто минировали тропы, постоянно сапёры шли впереди групп, но всё равно наши ребята часто подрывались при переходах на блокпосты.  Раз в неделю привозили нам почту, письма  доставлял вертолёт  МИ-8, а перед тем появлялись две пары вертолётов  МИ-24 и обстреливали всю округу, чтобы обезопасить взлёт и посадку для МИ-8. На этом вертолёте мы отправляли и раненых в Баграмский госпиталь, чаще всего с осколочными ранениями или раненных пулями снайперов. Много раз пришлось видеть, как сбивали наши вертолёты, взрывались они ещё в воздухе, если шли с боеприпасами.

Основными нашими врагами в провинции Парван, где располагался Рухинский гарнизон, были банды Ахмадшаха Масуда, которые нападали на колонны автомашин, перевозивших грузы из Баграма, где располагался аэропорт.  Эту дорогу, ставшую для нас дорогой жизни, и охранял я в дальнейшем. Аэропорт Баграма был перевалочным пунктом: через него шли военные грузы, топливо, продовольствие, боеприпасы. Наши полковые БМП, иногда до 50 штук, стояли на блокировке дороги с Рухи  на Баграм. Очень опасная дорога, узкая, движение одностороннее. Только в нескольких местах устроены разъезды для колонн.  Внизу, в глубоком ущелье, протекает река Панджшер.   Нередко можно было видеть лежащие на дне ущелья изувеченные, полуобгоревшие остовы военной техники. С полка, примерно два раза в месяц, ходила колонна за грузами. Впереди колонны шёл танк с «рогом» (выступающим вперёд минным тралом), потом шли автомобили КАМАЗы, УРАЛы. Мы на БМП-2, САУ (самоходных артиллерийских установках) охраняли опасные участки дороги, сопровождали колонну.

Однажды я был на волосок от смерти - завис над пропастью.  Камень на краю дороги откололся под гусеницей и скатился в ущелье, полгусеницы повисло,  чудом смог выбраться назад.  Иногда, на узких участках дороги, шли впритирку к горной стенке.  Случалось, подрывались на минах. Нужно было вести технику след в след, сантиметров на десять с колеи сойдёшь и можешь подорваться.  Колонны растягивались   длиной   до двух километров. Несмотря на  все принятые меры, иногда  встречались с противником. Нападали душманы  внезапно, обстреливали из миномётов и гранатомётов, подрывали две, три машины и исчезали. Мы открывали ответный огонь. Двигались в основном днём, редко в вечернее время.  Не забуду одну из поездок, когда в вечерних сумерках при обстреле колонны моя БМП влетела в воронку от фугаса, глубиной около трёх метров. Сверху с гор нас поливают автоматными очередями, а на БМП от удара, стартер вылетел, не могу машину завести. Колонна ушла далеко вперёд, в тот раз я замыкал сопровождение  и  прикрывал сворачивающиеся блокпосты. Пришлось попотеть, но выбрались живыми и невредимыми.

Последние три месяца службы прошли в Баграме. Охраняли аэропорт с нашей авиацией: истребителями МИГ-24, штурмовиками СУ-26 и  боевыми вертолётами МИ-24. Каждые два часа в воздух взлетала очередная пара истребителей и вертолётов Они патрулировали по ущелью и долине Панджшера. В Баграмском аэропорту принимали также тяжелые транспортные самолеты с военными грузами. Здесь были и наши истребители МИГ-21, на которых летали афганские летчики из правительственных войск. Иногда, но уже реже, чем прежде, мне приходилось на своём БМП-2 № 588 стоять на блокировке дорог и сопровождать колонны в нашу Руху, в  Гардез и Кандагар. Чаще ходили прикрывать группы солдат-десантников, базирующихся недалеко от нас, которые прочёсывали близлежащие  кишлаки.

У меня много друзей-афганцев, мы часто встречаемся, вспоминаем службу, дружим семьями, помогаем друг другу. У всех нас уже взрослые дети. И не хотелось бы, чтобы нашим сыновьям, пришлось воевать.   Мы,  участники военных событий, надеемся, что такого больше никогда не повторится».

За мужество и воинскую доблесть, проявленные при выполнении интернационального долга в Республике Афганистан, Президиум Верховного Совета СССР наградил моего дядю Колю знаком «Воин-интернационалист» и грамотой.  А ещё он награждён афганской медалью и юбилейными медалями.

Сейчас дядя Коля работает на Самарском металлургическом заводе. Я очень люблю своего дядю, горжусь им и рад, что он остался жив.

Печать

постройка ограждений
аренда ялта